-Вы не подскажете, как найти господина Корешкова.
Мужчина недовольно посмотрел на нас и неохотно ответил:
Я перед вами. Извольте представиться, Дормидонт Яковлевич. Что вам угодно, господа? Изъяснитесь и поскорее. Я, как видите, тороплюсь.
Мы объяснили ему, что попали в неприятную ситуацию, и наш автомобиль заглох из-за полнейшего отсутствия бензина.
Мужчина явно обрадовался, найдя собратьев по увлечению.
-Как же, как же, помогу. Пойдёмте.
Алексей и Антон ушли с Дормидонтом, и вскоре появились с двумя канистрами в руках.
-Подождите, я с вами, если позволите? - предложил свои услуги автолюбитель.
Сев за руль, медленно последовал за нами. Найдя свой автомобиль в целости и сохранности, заправили его и отправились в путь, предварительно обсудив предстоящий маршрут. Дормидонт ехал впереди, показывая дорогу. Оказалось, мы направлялись в загородное имение этого самого Дормидонта, где, по его заверениям, мы могли бы переждать трудные времена. Имение находилось вдали от города и других населённых пунктов. С наезженного пути свернули на просёлочную дорогу, которая проходила через густой лес и заснеженные поля. В автомобиле было холодно. Такого понятия, как отопление салона, в это время не существовало. Хорошо, что ехать пришлось около полутора часов, а то бы совсем продрогли.
Имение оказалось простым одноэтажным домом, правда, довольно вместительным, Неподалёку виднелся замёрзший пруд, над которым склонились печальные деревья. На крыльцо выбежал старичок, и спустился к автомобилю нашего знакомого.
-Дормидонт Яковлевич, какими судьбами? Мы вас и не ждали. Извиняйте, кухарка только приступила. Ничего горячего ещё нет.
-Не суетись, Капитон, веди гостей в дом и приготовь бутылочку наливки, да и водочки штоф прихвати. Закусить чего принеси в кабинет.
Нас провели в тёмные сени, затем в небольшую комнату, где мы оставили верхнюю одежду, затем в сопровождении Капитона прошли в кабинет. В привычном понимании этого слова, комната не соответствовала своему названию: кругом виднелись запасные части для автомобиля, стояли какие-то коробки и ящики. Правда, в кабинете присутствовал мягкий диван, как это ни странно, не заваленный никаким хламом. Рядом с ним примостились три кресла, чуть в стороне виднелся столик, заставленный разнокалиберными полупустыми бутылками. Мы с Вандой устроились на диване, а мужчины пошли исследовать содержимое стеклянных ёмкостей.
Антон, узрев пару рюмок, что-то налил в них из золочёной бутылки и, выпив одним залпом, с придыханием произнёс:
-Хорош!
Не успел Антон налить вторую стопку, как появился хозяин дома.
-О, я вижу, вы уже ознакомились с содержимым моей маленькой коллекции. Как вам коньяк?
-Хорош, зараза!
-Приготовлен по собственному рецепту. Предлагаю попробовать наливочки, на малине настояна.
Дегустация плавно перешла в обед. Затем Капитон развёл нас по комнатам, вернее меня и Ванду, наши спутники продолжили чисто мужскую беседу.
Немного отдохнув, решили прогуляться. В лесу было чудо как хорошо. По веткам прыгали любопытные белки, увидев нас, испуганно метнулся заяц-русак. Пахло морозной свежестью. Если бы я не знала, что на дворе одна тысяча девятьсот четырнадцатый год, то можно было предположить, что я нахожусь на прогулку в парке «Кузьминки». Незаметно пролетело время, стало смеркаться. Как не жаль, пришлось вернуться домой. Нам предложили ужин, а поскольку представители сильного пола уже соизволили почивать, ужинали мы с Вандой в гордом одиночестве, затем также отправились ко сну. Незаметно, за размышлениями о себе, своих знакомых, о нашей дальнейшей судьбе, я задремала. Не знаю, как долго я спала, но в мой сон вторгся приглушённый гул. Встала, накинув тёплую шаль, вышла на улицу. Шум усилился и уже не казался таким безобидным. Взглянув на небо, заметила багряные всполохи. Гул стал приближаться. Вернулась обратно и прошла к Ванде. Та уже проснулась и с тревогой посмотрела на меня:
-Что происходит?
-Сама не понимаю. Меня разбудил непонятный гул. Я вышла на улицу, гул усилился. На небе, за лесом виднеются неясные всполохи.
-Я думаю, следуют разбудить мужчин.
Впрочем, нам не пришлось этого делать, они встретили нас в коридоре. Удивительно, но пьяными наши спутники не выглядели, несмотря на довольно большое количество алкоголя, принятого ими накануне. Вот, что значит экологически чистый продукт!
-В чём дело? - поинтересовался Алексей.
Я пожала плечами, что должно было означать « самой хотелось бы знать».
-Неужели, фронт приближается? – обеспокоенно произнёс Дормидонт, - если это так, то нам следует поскорее покинуть это место. Собираемся. Капитон,
готовь авто, мы уезжаем, - поторопись!
Дворецкий, ворча что-то под нос, отправился выполнять полученное распоряжение. Мы с Вандой побежали одеваться, Антон спустился в конюшню, куда загнал наш автомобиль, прогреть мотор. Между тем гул приблизился, стал более отчётливым.
-Стреляют, сволочи, – прокомментировал Дормидонт, - как бы аэропланы не показались. Тогда худо дело будет.
Как говорится, накаркал! В небе послышался пока ещё неясный шум, который с каждой минутой приближался. Казалось, над лесом появилась стая галок.
-Скорее, выезжаем. Капитон, едешь со мной, - скомандовал Дормидонт.
Антон успел завести авто, и вскоре мы покинули насиженное место, углубившись в лес. Здесь пришлось остановиться, чтобы спрятаться под деревьями. Как вовремя мы это сделали. Над усадьбой пронеслись два аэроплана, сбросившие несколько бомб на дом. Послышались хлопки разрывов, и появились языки пламени.
-Как же так, барин? Жить-то как будем?
-Всё, Капитоша, кончилась наша спокойная жизнь, - грустно улыбнулся его хозяин.
Когда самолёты исчезли, мы тронулись в путь и тут случилось невероятное: прямо перед нами появился грузовик под завязку набитый австрийскими солдатами. Развернувшись, мы постарались оторваться. Вслед раздались выстрелы. Автомобиль, вильнув, потерял управление, и врезался в дерево. Последнее, что мне запомнилось, был крик Антона:
-Бегите, чёрт вас побери, бегите, - и он безвольно обвис на руле.
Москва осень 1941 год и 16 век.
Я сидела на жёстком сиденье в небольшом по-спартански обставленном купе. Поезд, мерно покачиваясь, разрезал окутавшую состав пелену тьмы.
Я всё чаще стала вспоминать то утро, когда, надев самые нарядные платья, я, Ольга, Катя и Серафима отправились в фотоателье. Можно ли было избежать той трагедии, которая навсегда отложилась в моей памяти?
Я помню всё, что произошло в мельчайших подробностях. До сих пор у меня в ушах стоит Ольгин голос:
-Фотографироваться будем! Пошли девчонки!
-Идите за мной. Пальто и платки - вот сюда на эту вешалку. Зеркало сразу за вами. Прихорашивайтесь. Фон, какой сделать? Есть старинная беседка, есть интерьер, а есть и Красная площадь с видом на Кремль, - перечислил нам старичок - работник ателье.
Мы тогда переглянулись и решили, что с видом на Кремль.
Вспышка магния и нам сказали, что фотографии будут готовы дней через пять. Тогда я вышла на улицу. Даже сама не понимаю, зачем это сделала.
В голове у меня зазвучал колокольчик «Мара. Нельзя фотографироваться!», но я не обратила на это внимания. Как оказалось, зря!
Послышался гул, и над улицей пронеслась тень, затем раздался ужасный вой и вспышка взрыва. Там, где было здание фотоателье, виднелась большая воронка.
-Нет!!! - закричала я.
Только что мы разговаривали, улыбались, шутили, а теперь никого нет! Я осталась одна.
Через два дня узнала, что случайный бомбардировщик прорвался через кольцо воздушной обороны и сбросил оставшуюся бомбу на Москву. Было разрушено только одно здание - то, в котором находились мои подруги. Я не смогла даже их похоронить.
Монотонное покачивание поезда постепенно убаюкало меня. Пришлось снять с верхней полки синее байковое одеяло и расправить матрац. Каждую ночь меня мучило кошмарное видение того рокового дня. Наверное, всё повторится и сегодня. Так и случилось: вновь сон перенёс меня в тот страшный день, когда я потеряла своих друзей. Я снова увидела взрыв, руины дома, в котором некогда располагалась фотоателье. Вдруг сон пошёл по другому сценарию.