В полдень 7 октября, отслужив молебен, под звуки военного оркестра, наша внушительная флотилия отправилась вверх по Дунаю. Дабы сократить время нахождения в пути, плыть предполагалось до Будапешта, а оставшуюся часть дороги проделать на поезде.
Глава 21
Конгресс проходил в Хофбурге, зимней резиденции Габсбургов, расположенном в так называемом Внутреннем городе — первом и центральном районе Вены. Официальной датой открытия стало 21 октября, хотя львиную часть подготовки провели заранее.
Мероприятие массово освещалось корреспондентами большинства стран мира. Среди них находился и Дмитрий Соколов, получавший немало политических и общественных дивидендов со своего участия, не говоря уж о банальном опыте.
Ожидаемо, на венском конгрессе присутствовали самые влиятельные страны мира. Кроме России и Турции, как непосредственных участников окончившейся войны, сюда прибыли представители Великобритании, Германии, Франции и Италии. Австро-Венгрия выступила встречающей стороной, а в числе приглашенных гостей, от которых мало что зависело, оказались Греция, Персия, Сербия, Румыния и Черногория.
Заседания шли одно за другим, в перерывах публика каталась на лодках по Дунаю, гуляла в театрах, парках и ресторациях. Цесаревич, как и обещал, представил меня собравшимся, но так как в дипломатической работе я пока понимал мало, то мне предписывалось больше наблюдать, анализировать и давать Николаю Романову консультации по военной и разведывательной линиям. Естественно, о том, какова моя истинная роль и как много я дал советов, исходя из знаний о прошлой жизни, никто не догадывался.
Между тем я и также оказавшийся в Вене генерал Фельдман о разведке не забывали. Мы провели несколько качественных вербовок, дав задание офицерам сосредоточиться на военном и промышленном шпионаже. Особо отличился Громбчевский, которому удалось заполучить одного из ведущих инженеров Вайс Манфред Асел ис Феммувек, завода в Будапеште, в просторечие известного, как Чепельский завод. Данный завод считался вторым по значимости в Австрии, он играл важнейшую роль в тяжелой промышленности, обеспечивая армию всеми видами оружия и боеприпасов. То, как Брониславу удалось провернуть подобную операцию, само по себе тянуло на качественный шпионский роман. Впоследствии, когда инженер доказал свою полезность, а передаваемые им сведения котировались чуть ли не на вес золота, я рекомендовал Громбчевского к очередному ордену.
Между тем конгресс продолжался. Основную проблему представляла Англия с ее непомерными запросами и горячим желанием ничего не дать России. Возглавлял англичан премьер-министр лорд Бенджамин Дизраэли. Верхушка бриттов нас не любили, и никогда не полюбят, как бы не думали заядлые англофилы. Но в нынешней истории у России был обладающий нешуточными талантами Николай Романов и министр иностранных дел Игнатьев, чей опыт дипломатической работы трудно переоценить. А еще имелся убойный козырь в виде моей уникальной способности. Правда, тут действовать приходилось с опаской, нельзя воздействовать на человека и заставить его переменить свою прежнюю позицию на сто восемьдесят градусов. Бисмарку я еще в 1875 году, находясь в Берлине, внушил толику симпатии к русским, а австрийского кронпринца Рудольфа и так ни в чем убеждать не приходилось — он буквально смотрел цесаревичу в рот. Главной проблемой стали три влиятельных человека: император Франц-Иосиф, лорд Дизраэли и председатель кабинета министров Франции Жюль Дюфор.
Первый в целом нас поддерживал, но с постоянными оговорками и опасением, как бы Россия чрезмерно не усилилась. Являясь непоколебимым католиком, его сильно волновал вопрос распространения православия на Балканах, чему он всячески противодействовал. В итоге цесаревичу все же удалось подобрать ключики к императору и его министру иностранных дел графу Андраши. Да и я, будучи представленным Франц-Иосифу, использовал свою способность. Кажется, данное действие стало той каплей, которая смогла перевесить нашу чашу весов. Тем более, на конгрессе окончательно закрепился Союз Трех Императоров, который все чаще называли Тройственным Союзом, куда кроме нас и Австро-Венгрии входила Германия. Была достигнута договоренность, что все три страны будут выполнять по отношению друг к другу не только торговые обязательства, но дипломатические и военные.
С Дизраэли договариваться было невозможно, он занимал такую позицию, словно Великобритания является общепризнанным мировым гегемоном и ей плевать на чужие интересы. Да и француз Дюфор, который в молодости учился в Кембридже и впитал тамошний менталитет, относился к нам с заметной прохладцей. Понятное дело, что и турки во главе с недавно назначенным великим визирем Ахмед Вефик пашой так же не пылали к нам любовью, но в отношении их действовал принцип «горе побежденным», так что мнение Порты не носило решающего характера.
Для оказания давления на англичан Александр II повелел расквартированным в Туркестане войскам численностью 20 тысяч человек сосредоточиться на южных границах. К эмиру Афганистана Шир-Али в Кабул для заключения союза отправилась дипломатическая миссия, которую возглавил генерал Абрамов. Рассматривались планы вторжения в Кашмир и Читрал.
Данное давление, а скорее, его имитация, не принесло существенного успеха, но все определенное воздействие оказать сумело.
В субботу, 1 декабря 1877 г. наконец-то все самые острые противоречия были преодолены и страны-участники заключили мир, подписав Венский трактат. На Кавказе Россия прирезала себе новые провинции — Ардаган, Карс и Батуми. Болгария оказалась разделена на три части. Первая, от Дуная до Балкан, включая Софию и прилегающие область, отошла к России, образовав Великое княжество, по примеру Финляндии и Польши. Великим князем становился Александр Романов, которому новым Императором уже не быть. Вторая часть Болгарии, от Балкан и южнее, образовала автономное княжество Восточная Румелия, протекторат над которым совместно обеспечивали Россия и Турция. Столица его находилась в Филипполе. Македония же, земли до Адриатики и Эгейского моря возвращались Порте без каких-либо изменений в статусе.
Из мелочей нам удалось получить часть Южной Бессарабии, Змеиный остров недалеко от Одессы и настоять на компенсации в один миллиард рублей. Правда, большую часть данной суммы турки отдали вышеперечисленными территориями.
Была признана независимость Черногории, Сербии и Румынии. Англичане заключили с Портой союз и фактически заняли остров Кипр. Австро-Венгрия добилась право на аннексию Боснии и Герцеговины — именно такую цену пришлось заплатить за их поддержку. Германия свою долю получила в счет будущей военной помощи, направленной против Франции — но данное соглашение имело наивысший статус секретности и знало о нем всего несколько человек.
В целом, конгресс окончился не так, как хотело большинство участников. Англия, Франция, Италия и Турция считали, что мы выторговали слишком много, а мы наоборот — что слишком мало. Но в приватной беседе с Романовым мы сошлись на мысли, что в нынешней ситуации достигли едва ли не максимума. Глупо рассчитывать на присоединение к России Константинополя или получения контроля над проливами. С Восточной Румелией, которая теперь вроде как считалась автономной, тоже можно поработать и лет через пять-семь плавно включить ее в состав Великого княжества Болгарии. Еще одним не совсем хорошим моментом стало то, что англичане сумели настоять, что земли России и княжества Болгарии разделяет узкая полоска румынской территории, проходящая по устью Дуная. На данной земле объявили режим порто-франко, что подразумевало свободную торговлю.
Венский трактат в итоге получился спорным. Многие противоречия так и остались неразрешенными, а страны участники продолжали питать различные амбиции. Подобное подразумевало, что нас ждет новая война. Не сейчас, но лет через семь-восемь, а может и раньше, если немцы решат действовать. Собственно, именно такой расчет у нас с цесаревичем и графом Игнатьевым и имелся. И тогда, в новой войне, уже реально будет побороться и за Константинополь, и за проливы.