— Утопия, — первой высказалась Ланиэлит. — Люди, эльфы и орки никогда не оставят свои города и нажитое богатство. У орков сильная духовная связь со своей землёй. Эльфы намного сильнее в своих лесах, а на открытой местности будут уязвимы, люди алчны, а отступление в Долину жизни не сулит выгоды.

— Убедить их будет сложно, — не стал спорить я. — Но нам придётся найти правильные аргументы, иначе смерть для всех.

— Допустим, получилось. Хотя я не представляю, как ты собираешься этого добиться, — уже другим, деловым тоном проговорила Ланиэлит. — Властелин вылез из своей берлоги и начал продавливать нашу оборону. Что дальше? Он невероятно силён и по могуществу лишь немногим уступает богам. Никто из ныне живущих не сможет противостоять ему.

— Эту задачу я беру на себя. Вам надо сделать так, чтобы Властелин не имел возможности сбежать.

— А силёнок-то хватит? — не унималась Ланиэлит. — Пока ты ничего не смог противопоставить даже Владыке некромантов, а Властелин гораздо сильнее.

— Я работаю над этим, — уклонился от прямого ответа я. Спорить с очевидным глупо. — Но прошу заметить, что я прибыл на Лаэди меньше месяца назад и за это время сумел уничтожить один из храмов вражеского бога и поссорить некромантов. Сейчас Владыки Ксеркс, Вахал и Черног уверены, что Зог переметнулся на сторону врага, и разгневанная Мория не станет слушать никаких оправданий. Пока появление на Лаэди Стражей остаётся в тайне, понять, кто совершил диверсию в храме, некроманты не смогут и устроят грызню между собой, что ослабит всех и уменьшит давление на границы свободных королевств. Во время свары намного проще пробраться на вражескую территорию, выкрасть другие сосредоточия, а в идеале и ликвидировать Владык. Да и манёвр с отходом разумных в Долину жизни провернуть будет значительно легче.

— Тут Оникс прав, — нарушил молчание Велиан. — Он стремительно прогрессирует, и за короткое время Оникс совершил гораздо больше, чем многие из исконных жителей Лаэди за сотни лет. Если кому и под силу справиться с Властелином, так это ему.

— Тебе потребуется оружие бога, — не став комментировать слова Велиана, проговорила Ланиэлит. — И мне известно лишь одно место, где можно достать столь редкий артефакт, и, поверь, оно очень хорошо охраняется. Но даже если ты сможешь туда добраться, это ничего не изменит. Ты не сможешь прикоснуться к оружию павшего бога.

Я понимал, о каком месте говорит императрица драконов. Лики-Миранэ достаточно подробно описала события несколькотысячелетней давности. Оружие последнего старого бога Лаэди Торсунвальда должно было остаться там, где произошла первая битва с Властелином. Без благословения бога ни один смертный не сможет взять в руки его оружие, а Торсунвальд уже никого не сможет благословить.

Решить данную проблему, казалось бы, невозможно, но если посмотреть на неё под другим углом, то могут возникнуть неожиданные варианты. Перед заброской на Альфу меня выдернул к себе Кирилл, который, вне всяких сомнений, знал о существовании проблемы. Меня напоили странным напитком. Я точно знаю, что в его составе была защита от ментальных воздействий, но был ли он однокомпонентным — большой вопрос. У Кирилла было много времени, чтобы подготовиться, а в его уме и дальновидности сомневаться не приходится. В общем, как минимум попробовать взять в руки оружие павшего бога надо обязательно.

— Это моя проблема, — сообщать кому бы то ни было о своих возможностях я не собираюсь, да и всё это может быть лишь моими фантазиями. — Я найду способ победить врага.

— Значит, ты предлагаешь просто довериться тебе? — После этих слов взгляды всех собравшихся скрестились на мне. — Один раз у игроков уже был шанс прикончить Властелина, моя мама пожертвовала своей жизнью, но Серебряный рыцарь решил поступить иначе. Мы говорили с ним на эту тему, и он объяснил мне причину своего поступка, но это не меняет сути. Для игроков с Земли исконные жители Лаэди будут всегда на втором плане, ими можно пожертвовать, если сильно прижмёт.

— Ты имеешь полное право думать так, — спокойно ответил я императрице драконов. — Но у вас просто нет другого выбора. Ты можешь довериться мне или не довериться, но я всё равно буду делать то, что до́лжно, вне зависимости присоединятся драконы к альянсу или нет. Признаюсь, без вас шансы на успех стремительно катятся к нулю, но я всё равно буду идти к поставленной цели.

— Почему? — взглянув на меня своими нереально красивыми, золотыми глазами, спросила Ланиэлит.

— Кто-то же должен, почему не я? — усмехнувшись, ответил девушке я. — Слишком много судеб искалечило это существо, и если его не остановить, то искалечит ещё больше.

— Это не ответ, — мотнула головой Ланиэлит. — У каждого поступка есть причина, мотивация. Почему ты так стремишься победить Вселенское зло?

— Да потому что только после его смерти я смогу покинуть этот мир и…, — не выдержал я и чуть не выдал правду, которую боялся озвучить даже самому себе.

— Иии… — вопросительно протянула Ланиэлит.

— Стать хранителем, — произнёс я то, что хотела услышать императрица драконов, свято верящая, что каждый поступок человека преследует сугубо эгоистические цели.

Понимание, что именно надо сказать, чтобы убедить императрицу драконов, пришло внезапно, как будто в голове щёлкнул переключатель. Самое интересное, что я сказал ей чистую правду. За выполнение задания мне было обещано +150 000 к карме, а, по словам Магнуса, этого достаточно, чтобы стать богом.

— Что и требовалось доказать, — с превосходством обвела взглядом всех собравшихся императрица драконов. — Наконец-то я услышала всю правду. Если играть, то по-крупному? Да, Оникс? Признайся, тебе ведь плевать на судьбы разумных Лаэди, да и на всех остальных жителей Вселенной.

— Ты не права, Ланиэлит. Откуда в тебе столько злобы? Странники выполняют задания Творцов, это наша работа, за неё полагается награда. Прикончить Властелина чертовски сложно, отсюда и такой большой приз, но этот факт не делает меня эгоистичным и плюющим на всех окружающих индивидом. Я захотел прикончить Властелина ещё до того, как узнал о награде.

— Ты не врёшь, это хорошо. Теперь, когда мне стала понятна твоя мотивация, я готова присоединиться к альянсу. Драконы выполнят свой долг. Только предупреждаю сразу, ввязываться в заранее безнадёжное сражение мы не станем. Если я увижу, что ты не справляешься со своими обязательствами, мы уйдём. Пусть потом нас всё равно убьют, но в этом случае мы будем сражаться только за себя и погибнем в бою.

— Нет, — без колебаний ответил я, чем вызвал неподдельное удивление как Ланиэлит, так и всех остальных. — Такой ненадёжный союзник, который может бросить всех в самый ответственный момент, мне не нужен. Лучше я буду строить планы исходя из реальной тактической обстановки, чем менять всё в последнюю минуту. Либо вы с нами до самого конца, каким бы он ни был, либо где выход, ты знаешь.

Девушка чуть ли не зарычала от гнева. Похоже, в таком ключе с ней ещё не разговаривал никто. Она сорвалась с места и помчалась к краю башни, а потом незамедлительно прыгнула. Спустя несколько секунд огромный золотой дракон начал резко набирать высоту и округу огласил яростный рёв небесного ящера.

— Остынет и вернётся, — спокойно прокомментировал я. — Пара тысяч лет для дракона — это как двадцать для человека. Девчонка ещё юна и импульсивна.

— На самом деле меньше, — неожиданно сообщил Фаерон. — Долгое время яйцо императрицы хранил Анимус. Чтобы она родилась сильной, дух-хранитель Единограда насыщал его излучениями мэллорна. Ещё одной проблемой стала утрата родового золота. Маэланит не успела передать его, а у драконов таким способом передаётся родовая память. Она оказалась лишена большинства знаний, которые копились не одну сотню тысяч лет её предками. По сути, драконы начали жизнь практически с чистого листа, и её поведение есть результат лишь собственного жизненного опыта, без оглядки на мудрость рода. Как ты понимаешь, опыт этот был не очень приятным. Властелин вместе с некромантами причинил всем народам много бед, и драконы успели хлебнуть свою порцию горя.